«Наконец-то я попробовал отличнейшую белую женщину и подумал, что нет на свете ничего более восхитительного!» – многие мужчины всех рас охотно подписались бы под этими словами японца Иссея Сагава, если бы не один маленький нюансик. Автор этих строк описал не просто свои впечатления от первого сексуального опыта с белой женщиной, а своё состояние после убийства голландки Рене Хартевельт, изнасилования её трупа, и трехдневного поедания различных частей её тела.
Иссей Сагава после ареста (в свои 32 года весил 32 кг. при росте 152 см.). Во время рождения он провел несколько минут без дыхания, был объявлен мертворожденным, но ожил. В возрасте 2-х лет, переболел энцефалитом но тоже выжил.
Ну и нафига оно Богу было нужно, спрашивается?
.
Ну и нафига оно Богу было нужно, спрашивается?
.
Вообще-то, некрофилов-каннибалов в истории криминалистики хватает, и история Иссея Сагавы была бы мало примечательна, если бы этот японец не ушел бы от ответственности за своё дикое преступление, но еще и долгое время не стриг бы с него денежные купоны.
Иссей Сагава в своей парижской квартире в 1980 году. Чемодан на заднем плане приготовлен
.
11 июня 1981 года, 32-летний Иссей Сагава, работающий над диссертацией на тему сравнительной европейской литературы в парижской Сорбонне, пригласил к себе домой 24-летнюю голландскую студентку из той же Сорбонны Рене Хартевельт – откушать сукияки (ибо японские рестораны в Париже слишком дороги) и пообщаться на литературную тематику. Сукияки пригорели, ужин не задался и тогда Иссея включил магнитофон, попросив девушку почитать с выражением что-нибудь из немецкого поэта Иоганнеса Бехера.
Во время чтения японец тихо вынул из буфета мелкокалиберное ружье, и с близкого расстояния выстрелил Рене в затылок (эту магнитофонную запись с чтением стихов, выстрелом и звуком падающего тела, впоследствии найдет полиция).
Затем этот докторант европейской литературы, раздел мертвое тело девушки, позанимался с ним сексом, потом попытался откусить с ягодицы кусок плоти, а когда ничего у него не вышло, и взял в руки разделочный нож, и…
11 июня 1981 года, 32-летний Иссей Сагава, работающий над диссертацией на тему сравнительной европейской литературы в парижской Сорбонне, пригласил к себе домой 24-летнюю голландскую студентку из той же Сорбонны Рене Хартевельт – откушать сукияки (ибо японские рестораны в Париже слишком дороги) и пообщаться на литературную тематику. Сукияки пригорели, ужин не задался и тогда Иссея включил магнитофон, попросив девушку почитать с выражением что-нибудь из немецкого поэта Иоганнеса Бехера.
Во время чтения японец тихо вынул из буфета мелкокалиберное ружье, и с близкого расстояния выстрелил Рене в затылок (эту магнитофонную запись с чтением стихов, выстрелом и звуком падающего тела, впоследствии найдет полиция).
Затем этот докторант европейской литературы, раздел мертвое тело девушки, позанимался с ним сексом, потом попытался откусить с ягодицы кусок плоти, а когда ничего у него не вышло, и взял в руки разделочный нож, и…
Такими Иссей Сагава нарисовал себя и Рене, вспоминая тот вечер
В общей сложности Иссей Сагава вырезал с тела девушки 7 килограмм мяса, которым наслаждался два дня. Но морозилки у него не было, тело начало потихоньку разлагаться, налетели мухи, и японец решил утопить расчлененный труп собеседницы в одном из прудов Булонского леса.
Сделать это тихо не вышло – тщедушные азиаты с двумя большими чемоданами в те времена не так уж часто шастали по паркам Парижа, чтобы не привлечь к себе внимание. Сагава спугнули, жуткую находку нашли, а через два дня через таксиста, полиция вышла на улицу Эрланже, где проживал только один японец, ловивший 13 июня такси до Булонского леса.
Рене Хартевельт до и после ужина 11 июня 1981 года.
Остальные фотографии того, что осталось от этой девушки, искать в Сети не советую - они там есть, но их лучше не смотреть
Остальные фотографии того, что осталось от этой девушки, искать в Сети не советую - они там есть, но их лучше не смотреть
Ну а дальше арест, вещественные доказательства, признание, Франция в шоке, и три судебно-психиатрические экспертизы признают Иссея Сагаву невменяемым и неподлежащим уголовной ответственности. Его помещают в психиатрическую лечебницу около Парижа в специальный блок для особо опасных пациентов, откуда через какое-то время интернируют в Японию, под предлогом того, что нечего французским налогоплательщикам оплачивать многолетнее содержание в больнице какого-то там косоглазого.
В психиатрии госпиталя Матсюзава под Токио, пациента японские психиатры внимательно изучали нового пациента пятнадцать месяцев, после чего единодушно заявили: «Иссей Сагава абсолютно вменяем, и без сомнения подлежит уголовной ответственности. Держать его в психиатрической лечебнице дальше мы не видим смысла, судите урода». И 13 августа 1985 года Иссея Сагаву выпустили на свободу под надзор полиции, с одновременным истребованием из Франции материалов его уголовного дела.
Иссей Сагава в своей токийской квартире в 1992 году
Тут-то начался международно-правовой маразм – Франция отказалась предоставлять материалы, по которым можно было бы судить Иссея Сагаву в Японии. Ведь тогда ей пришлось бы признать, что французское правосудие допустило ошибку, освободив от уголовной ответственности полностью психически здорового убийцу, некрофила и каннибала. А без материалов французского уголовного расследования, судить его в Японии – ну никак.
«Это потому что французские психиатры круче японских психиатров, которые в этом деле не ничего понимают!» – пролепетали парижские газеты, и на этом всё и заглохло.
Один из тех чемоданов
.
Конечно, если бы жертва была француженкой, то Париж был бы вынужден найти какой-то выход из ситуации, но Рене Хартевельт была голландкой и на то, что её родители в Нидерландах подняли шум, можно было наплевать. Поэтому французские власти предпочли об этом деле быстренько забыть, списав всё на японскую коррупцию и богатого папашу этого ублюдка, Акиру Сагаву – президента крупной японской компании Kurita Water Industries Ltd.
Конечно, если бы жертва была француженкой, то Париж был бы вынужден найти какой-то выход из ситуации, но Рене Хартевельт была голландкой и на то, что её родители в Нидерландах подняли шум, можно было наплевать. Поэтому французские власти предпочли об этом деле быстренько забыть, списав всё на японскую коррупцию и богатого папашу этого ублюдка, Акиру Сагаву – президента крупной японской компании Kurita Water Industries Ltd.
Иссея Сагава – эксперт по кулинарии
Папаше Сагавы парижская история с сынком стоила карьеры, состояния и здоровья – он умер весь в долгах после третьего инсульта. А вот Иссея еще лет десять наслаждался национальной известностью: написал пять книг, сотни плохих картин, участвовал в телевизионных шоу и в рекламных кулинарных кампаниях, вёл обзоры мясных ресторанов для японского журнала Spa и одно время кулинарную передачу на японском ТВ.
Но всё проходит, и земная слава тоже. Сейчас Иссея Сагава 65 лет, и он живет редко кем вспоминаемым отшельником, на государственное пособие в небольшой квартире в Иокогаме, и всё еще под контролем полиции. И под бременем наслаждения воспоминаниями о своей единственной белой женщине, голландке Рене Хартевельт.
А я вот думаю иногда – что же хуже в этом мире, некрофилы-каннибалы или правосудие, которое позволяют им избежать ответственности?