Гений фальсификации

     Как вспоминал потом Джон Майатт, дело начиналось так: «Старшей было три, младшему год, когда жена сбежала. Я бросил преподавать – было обидно обучать чужих детей, когда на своих не хватает ни денег, ни времени. И поместил объявление в журнале Private Eye: «Подлинные подделки XIX-XX вв. быстро и от 150 фунтов».

    Позвонил какой-то человек из Оксфорда, представился профессором Дрю, попросил два «Матисса». Затем заказал «Пикассо», «Дали», «Ван Гога». Потом попросил несколько картин в стиле малоизвестных кубистов. А потом мистер Дрю пришел с чемоданом денег и сказал: «Я продал твоих кубистов на аукционе как оригиналы за 25 тысяч фунтов, и половина из этих денег твои. Предлагаю поставить «недосказанное великими» на конвейер. И брось кочевряжиться, мы же не сирот обираем». И уговорил…

«Таким образом, – как говаривал капитан Жеглов из «Место встречи изменить нельзя», – возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье "шайкой", которое начало с большим успехом "бомбить фраеров ушастых"». И в результате с 1987 по 1994 год через аукционные дома Кристи, Сотбис и Филлипе а также дилеров Лондона, Парижа и Нью-Йорка в частные коллекции и музеи прошло около 200 «шедевров» Матисса, Шагала, Бена Николсона, Ле Корбюзье, Дюбюффе, де Сталя и пр., в исполнении Джона Майатта.


     Все картины сопровождались заключениями авторитетнейших экспертов от искусства, которые были уверенны в подлинности работ. Майаттовскую картину «Всегда обнаженная» под Джакометти, например, эксперты единодушно признали лучшим Джакометти из тех, что им доводилось видеть.

     Трудились по классической схеме: Майат делал картины, а Дрю их продавал. Технология Майатта была проста – нужно узнать о гении все: где, когда, почему, как, и стать им на одну неделю. «Я ведь не писал копии, – объяснял Майатт. – я создавал еще одну картину Иоганна Вермера, которую он мог бы написать, но не написал». В свою очередь Дрю тоже творчески подходил к сочинению «истории картины» и никогда не говорил покупателям, что нашел её у бабушки на чердаке.

     Он втирался в доверие к родственникам художника, выведывал семейные тайны, а затем подделывал переписку мастера, скажем, с другом или любовницей. В одном из писем художник в деталях описывал свою новую картину, которую в действительности в это время писал Джон Майатт. Дрю подкладывал необходимые документы в закрытые архивы музеев, изготавливал фальшивые сертификаты подлинности картин, умудрялся вносить изменения в каталоги прошедших выставок.


     Причем, делал Дрю все безупречно. Так, Алан Боунесс, бывший глава галлереи Тейт, зять Бена Николсона, принял две подделки под своего же тестя Николсона за подлинники прежде всего потому, что они имели безупречную «историю». К тому же в конце 80-х – начале 90-х на художественном рынке случился бум, цены подскочили. И все стремились поскорее заполучить и продать ходовую живопись, и не проводили очень уж тщательную экспертизу картин.

     Но в конце 1994 года Майатт начал уставать от однообразной работы, стал попивать, а Дрю требовал от него все новых и новых картин. И в сентябре 1995 года Майатт пошел в полицию, и чистосердечно раскаялся в том, что изготавливал фальшивки. По его оценкам, он заработал около £ 275,000, предложил их вернуть и помочь осудить Дрю (всего парочка заработала около 3,7 млн. долларов, и Дрю забирал себе львиную долю добычи).


     Может Джон это сделал спьяну, а может это был хорошо продуманный шаг художника, которому надоело быть копиистом (помните мой пост о «клейме Фаберже», где была аналогичная история?). Но как бы там ни было, полиция задержала Дрю по обвинению в торговле поддельными картинами и фальсификации документов. Удалось установить местонахождение около шестидесяти из более чем двухсот подделок Майатта (в основном тех из них, которые находились в музеях и галереях). Судьбу других работ, которые ушли в частные коллекции, установить так и не удалось – никто из частных коллекционеров не захотел признаться, что у них на стенах висит не купленные за большие деньги подлинники Матисса и Шагала и Пикассо, а работы Майатта в их стиле.

     В итоге, ровно 14 лет назад, 13 февраля 1999 года, Джон Майатт был приговорен к одному году тюрьмы и был выпущен в июне того же года, отбыв четыре месяца из установленного приговором срока. Джон Дрю был приговорен к шести годам тюрьмы, из которых отсидел два.
    И я думаю, что когда судья выносил им такие мягкие приговоры, то он рассуждал примерно так: «Чай не сирот эти проходимцы обворовывали. А если какие-то богатенькие буратины хотят и дальше выдавать у себя дома подделки Майатта за оригиналы Россетти, то кто им доктор? А... не жалко – по минимуму, с правом на досрочное освобождение».

     В результате, Майатт получил хорошую рекламу, по выходу из тюрьмы создал компанию «Подлинные подделки» и теперь на законных основаниях устраивает выставки-продажи своих работ, которые теперь стоят немало. При этом, он утверждает, что около тридцати процентов того, что выставляется в галереях современного искусства – это фальшивка, а в какие миллионы оценивается оборот рынка подделок, никто точно сказать не может. Как и мало кто может достоверно отличить отличную подделку от оригинала.


     В 2007 году в Мюнстере при помощи полиции была организована выставка «Оригинал и подделка в диалоге», на которой рядом с подделками Дали, Пикассо, Маттисса, Модильяни и других художников висели их оригиналы, а посетителям предлагалось попытаться определить где оригинал, а где подделка. Перед допуском посетителей на такой же вопрос предложили сначала ответить экспертам, но те отказались…

     Так что если вам повезет побывать в гостях у нашего миллионера, и он похвастается перед вами работами Модильяни, Моне, Миро, Россетти, то их скорее всего изготовил Майатт и его коллеги.


     А у меня вопрос к vragsaha: Саша, Вы не могли бы написать для моей гостиной две картины в стиле Густава Клуциса? Это такой малоизвестный художник-авангардист, представитель конструктивизма начала прошлого века. А его письма к подруге я как-нибудь сочиню…